Неточные совпадения
Подняли
крышку, и все ахнули от восхищения при виде работы отчетливой и новой для
нас — сибиряков — работы г-на Зике.
Но каждый раз в бричке
мы находим гору вместо сидения, так что никак не можем понять, как все это было уложено накануне и как теперь
мы будем сидеть; особенно один ореховый чайный ящик с треугольной
крышкой, который отдают к
нам в бричку и ставят под меня, приводит меня в сильнейшее негодование.
И
мы весело принялись за сооружение хитроумной ловушки для воробьев, для которой я принес с собой ниток. Нитку
мы дали в руку Марусе, и когда неосторожный воробей, привлеченный зерном, беспечно заскакивал в западню, Маруся дергала нитку, и
крышка захлопывала птичку, которую
мы затем отпускали.
Пока она это делала, я видел тонкую руку и железный переплет фонаря, оживающий внутри ярким огнем. Тени, колеблясь, перебежали к лодке. Тогда Фрези Грант захлопнула
крышку фонаря, поставила его между
нами и сбросила покрывало. Я никогда не забуду ее — такой, как видел теперь.
В отверстие спущенной люстры доносился глухой, подавленный гул тысячной толпы, —
мы точно шли по
крышке котла с начинавшей уже кипеть водой.
Понимать надо: согрелся, и лихорадка перестала трясти и убежала. Потом подала мне умыться, поставила на стол хлеб и ведро, которое
мы привезли. Открыла
крышку — там почти полведра икры зернистой.
Через минуту свисток паровоза, и поезд двинулся и помчался, громыхая на стрелках… Вот
мы уже за городом… поезд мчится с безумной скоростью, меня бросает на лакированной
крышке… Я снял с себя неразлучный пояс из сыромятного калмыцкого ремня и так привернул ручку двери, что никаким ключом не отопрешь.
Обменявшись рассказами о наших злоключениях,
мы завалились спать. Корсиков в уборной устроил постель из пачек ролей и закрылся кацавейкой, а я завернулся в облака и море, сунул под голову
крышку гроба из «Лукреции Борджиа» и уснул сном счастливого человека, достигшего своей цели.
Скоро
нам, старикам,
крышка… да-а!
Прочитав это письмо, князь сделался еще более мрачен; велел сказать лакею, что обедать он не пойдет, и по уходе его, запершись в кабинете, сел к своему столу, из которого, по прошествии некоторого времени, вынул знакомый
нам ящик с револьвером и стал глядеть на его
крышку, как бы прочитывая сделанную на ней надпись рукою Елены.
А тут еще, как нарочно, подвернись другой знакомый
нам гимназист, сын городского доктора — и начни хвастаться новыми, и не серебряными, а томпаковыми часами [Томпаковые часы — часы с
крышкой из томпака, дешевого сплава меди и цинка.], которые подарила ему его бабушка…
Церемония отпевания в церкви, затем картина кладбища и тихо опускавшегося в могилу гроба производила на нервы прежнее тупое чувство, которое оживилось только тогда, когда о
крышку гроба загремела брошенная
нами земля… Все было кончено, больше «не нужно ни песен, ни слез», как сказал поэт; от человека, который хотел зонтиком удержать бурю, осталась небольшая кучка земли да венок из живых цветов, положенный на могилу рукой любимой женщины.
У подъезда квартиры Ивана Ильича стояла карета и два извозчика. Внизу, в передней, у вешалки прислонена была к стене глазетовая
крышка гроба с кисточками и начищенным порошком галуном. Две дамы в черном снимали шубки. Одна сестра Ивана Ильича, знакомая, другая незнакомая дама. Товарищ Петра Ивановича, Шварц, сходил сверху и, с верхней ступени увидав входившего, остановился и подмигнул ему, как бы говоря: «глупо распорядился Иван Ильич; то ли дело
мы с вами».
Чувствуется холод, слышится вой ветра и тяжелое хлопанье рогожки на
крышке возка, а прямо перед глазами стоит Селиван, в свитке на одно плечо, а в вытянутой
нам руке держит фонарь…
— Вот, вот, вот… я это самое и говорю. Астма или там, скажем, судьба — это все равно. Мне вот повезло, и я покатил s гору, а ты хоть и талантлив, и знаешь сцену, как никто, а тебе не поперло. Но это и не суть важно. Главное, что упали-то
мы с тобой все равно в одно место, в одну и ту же отравленную мухоловку, и тут
нам пришел и сундук и
крышка.
Шервинский. Ну, спасибо, Елена Васильевна. Я уж попробовал! Сегодня еду на извозчике, а уже какие-то пролетарии по тротуарам так и шныряют, так и шныряют. И один говорит таким ласковым голоском: «Ишь, украинский барин! Погоди, говорит, до завтра. Завтра
мы вас с извозчиков поснимаем!» У меня глаз опытный. Я, как на него посмотрел, сразу понял, что надо ехать домой и переодеваться. Поздравляю вас — Петлюре
крышка!
Потом Лина снимала
крышку с суповой вазы, и
мы садились, а баронесса начинала
нам раздавать налитые ее рукою тарелки.
Она подняла за кольцо тяжелую
крышку подвала, спустилась туда и через минуту вылезла с большим ковшом домашнего пива. Пока она разливала
нам его, я спросил, указав на кричавшего младенца...
Только разговариваем
мы таким манером, и вдруг, братец, я вижу: вынимает он из кармана круглую-прекруглую табатерчищу, снимает
крышку да ко мне…
—
Мы не можем сказать, чтобы
нам было худо.
Мы сейчас только из комнат; барыня расставила в мисках наваренное варенье, и
мы забрались под
крышку и наелись.
Мы довольны. Наша маменька увязла в варенье, но что ж делать? Она уже довольно пожила на свете. А
мы довольны.
На лестнице
нас обогнала Ирочка Трахтенберг с неизменной Михайловой под руку. Она с улыбкой сунула в руки смущенной Нины полученную в театре коробку конфект с вензелем Государыни на
крышке.
Едва
мы тронули
крышку, как из корзины потянулся запах жареной дичи и сдобного теста.
— Известно, как предводительствовал: спрашивали, как
мы живем, — начал Чикин скороговоркой, с видом человека, несколько раз рассказывавшего то же самое, — я говорю, живем хорошо, милый человек: провиянт сполна получаем, утро и вечер по чашке щиколата идет на солдата, а в обед идет господский суп из перловых круп, а замест водки модера полагается по
крышке. Модера Дивирье, что без посуды, мол, сорок две!
Было время, когда кассиры грабили и наше Общество. Страшно вспомнить! Они не обкрадывали, а буквально вылизывали нашу бедную кассу. Наутро нашей кассы было обито зеленым бархатом — и бархат украли. А один так увлекся, что вместе с деньгами утащил замок и
крышку. За последние пять лет у
нас перебывало девять кассиров, и все девять шлют
нам теперь в большие праздники из Красноярска свои визитные карточки. Все девять!
У папы была большая электрическая машина для лечения больных: огромный ясеневый комод, на верхней его
крышке, под стеклом, блестящие медные ручки, шишечки, стрелки, циферблаты, молоточки; внутри же комода, на полках, — ряды стеклянных сосудов необыкновенного вида; они были соединены между собою спиральными проволоками, обросли как будто белым инеем, а внутри темнели синью медного купороса.
Мы знали, что эти банки «накачивают электричество».
— Ну, брат Боря, теперь тебе
крышка. Этот Владимир Кареев — будущий гений, уверяю тебя, — успел шепнуть неугомонный Боб Коршунову, которого все
мы до сих пор считали из ряда вон выходящим талантом. — У него в лице что-то такое, знаешь, сократовское… Одним словом, гений, да и только, уверяю тебя.